Календарь событий
Семён Петрович Гудзенко

12 февраля 2023 года — день памяти (70 лет) Семёна Петровича ГУДЗЕНКО (5 марта 1922 — 12 февраля 1953)

Семён Петрович Гудзенко родился в Киеве в семье инженера-строителя. В 1939 году поступил в МИФЛИ*, но, оставив институт, добровольцем ушёл на фронт в июле 1941 года. Воевал под Москвой, под Смоленском, получил тяжёлое ранение (1942 г.). После госпиталей служил военным корреспондентом в армейских газетах.
Награждён орденом Красной Звезды, медалями.
«Однополчане» (1944 г.) — первый сборник С. Гудзенко, а всего он успел выпустить семь книг стихотворений.
Умер в Москве. «Мы не от старости умрём — от старых ран умрём». Так и получилось.
__________________________
* Московский историко-философский литературный институт.


ЛИРИЧЕСКАЯ ХРОНИКА
(фрагменты)

* * *

На свете очень много родин.
Но у тебя всегда одна.
И вот,
когда пришла война,
когда тебе сказали «годен»,
благодари родную мать
за то, что родила солдатом
в двадцать втором или двадцатом,
когда устали воевать.
Благодари её за то,
что ты не вздохом и не всхлипом
Россию спас...

*

Караульное помещение,
замерзающий часовой.
Где окопы?
Где радость мщенья?
Обучают меня под Москвой.
С полной выкладкой марширую.
— Выше голову!
— Шире грудь!

(О романтике позабудь!)
— Выше голову!
— Шире грудь!
— Шире плечи!
— Шире шаг!

Ночь на нарах.
Звон в ушах.
Не сражаюсь.
Не пирую.
Ничего не просит душа.
Только б выспаться до утра.
Только б не было ночью тревоги.

*

Угрюмый старшина ползет по щели
и кормит сахаром солдат.

Здесь рубеж.
Здесь черта.
Здесь мечта.
И не мечта.
Над тобою небо боя. Ты лежишь на поле боя.
— Что с тобою?
— Что с тобою?
— Ни черта, брат, ни черта.

...Просто думаю о многом.
Всё, что есть и что прошло,
всё, что слушал по дорогам,
всё, что снегом замело, —
вижу резче и точнее,
будто заново прозрел.

...Ходит ворон, коченея,
ждёт, чтоб я закоченел.

*

Угрюмый старшина опять ползёт по щели.
Ни домечтать,
ни докурить нельзя.
Уже на бруствер брошены шинели.
Сейчас в атаку бросятся друзья.
И началось.
Я выскочил по знаку.
Огонь над полем боя нависал.
Так было.
А стихи «Перед атакой»
я после,
в лазарете,
написал.

*

Я повторяю довод свой:
судьба без умысла и плана
нас берегла от малых войн —
от Халхин-Гола и Хасана.
Дорога стала нам ясна,
когда на плечи однолеток
Отечественная война
легла до хруста мышц и клеток
грудных. И не было трудней.
Но мы всё выдержали. Просто
такое свойство крови. В ней
отвага, верность и упорство.

*

И вот пройдут десятки лет...
Случайно в поле, у оврага,
найдёшь окопный ржавый след
и вспомнишь весь поход — до шага,

до выкрика — весь гул атак.
И сыну скажешь так:
— Благодари родную мать
за то, что родила солдатом
в сорок четвёртом,
в сорок пятом,
когда устали воевать...

1946


МОЁ ПОКОЛЕНИЕ

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Мы пред нашим комбатом, как пред Господом Богом, чисты.
На живых порыжели от крови и глины шинели,
на могилах у мёртвых расцвели голубые цветы.

Расцвели и опали... Проходит четвёртая осень.
Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят.
Мы не знали любви, не изведали счастья ремёсел,
нам досталась на долю нелёгкая участь солдат.

У погодков моих нет ни жён, ни стихов, ни покоя —
только сила и юность. А когда возвратимся с войны,
всё долюбим сполна и напишем, ровесник, такое,
что отцами-солдатами будут гордиться сыны.

Ну, а кто не вернётся? Кому долюбить не придётся?
Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражён?
Зарыдает ровесница, мать на пороге забьётся, —
у погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жён.

Кто вернётся — долюбит? Нет! Сердца на это не хватит,
и не надо погибшим, чтоб живые любили за них.
Нет мужчины в семье — нет детей, нет хозяина в хате...
Разве горю такому помогут рыданья живых?

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Кто в атаку ходил, кто делился последним куском,
тот поймёт эту правду, — она к нам в окопы и щели
приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском.

Пусть живые запомнят и пусть поколения знают
эту взятую с боем, суровую правду солдат.
И твои костыли, и смертельная рана сквозная,
и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат, —

это наша судьба, это с ней мы ругались и пели,
подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.
...Нас не нужно жалеть: ведь и мы никого б не жалели.
Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.

А когда мы вернёмся — а мы возвратимся с победой,
все как черти упрямы, как люди живучи и злы, —
пусть нам пива наварят и мяса нажарят к обеду,
чтоб на ножках дубовых повсюду ломились столы.

Мы поклонимся в ноги родным исстрадавшимся людям,
матерей расцелуем и подруг, что дождались, любя.
Вот когда мы вернёмся и победу штыками добудем —
всё долюбим, ровесник, и ремёсла найдём для себя.