Родом из деревни Клевнёво Ивановской губернии. Рано осиротел, жил с дедом, который научил его грамоте по книге стихотворений Некрасова. Учился в школе крестьянской молодёжи, затем в Ивановском педагогическом институте (вечернее отделение).
В 1939 году призван в армию. Воевал на финской войне и на второй германской, участник обороны Ленинграда. В военные годы начал интенсивно печататься, вышло пять сборников стихов.
Всего у Михаила Александровича Дудина при жизни вышло около ста книг… Лауреат Государственной премии РСФСР, Государственной премии СССР, депутат Верховного Совета России, Герой Социалистического Труда, кавалер многих орденов. Помог выпуску книги Д. Андреева «Русские Боги» (1989 г.).
Умер в Ленинграде, похоронен на родине.
В 2018 году в Петербурге открыт памятник М. А. Дудину.
* * *
Здесь грязь, и бред, и вши в траншеях.
И розовое облако вдали.
Душа моя, когда ж похорошеют
Обугленные площади земли?
Давно пора. Под пеленою пепла
Протухли трупы и свернулась кровь.
Душа моя, ты в сотый раз ослепла
От чёрствых слёз и прозреваешь вновь.
Смотри — весна. И над равниной русской
Молочно-лиловатый свет.
...Влетела в амбразуру трясогузка
И весело уселась на лафет.
1942
НА «НЕВСКОМ ПЯТАЧКЕ»
Сто батарей гремело сдуру,
Слепой тротил крушил, крушил
Земли изодранную шкуру,
И мёртвый снег запорошил.
Но нет забвенья, нет забвенья
Тому, кто в этом был аду.
И памяти подразделенья
Равняются на холоду.
Седые волны бьются в мыле.
Горит зари багровый кант.
И непреклонен, как Вергилий,
На переправе комендант.
Он видит смерть. Он жизнью мерит
Свою погибель без нытья.
Дойдёт туда, на левый берег,
Лишь только пятая ладья.
А остальные без возврата ‒
В щепу снарядом ‒ и ко дну.
И кровь до самого Кронштадта
Окрасит невскую волну.
При штурме храбрым доставались
Всегда крутые берега.
Природы зимняя усталость
Однообразна и строга.
На месте том, пустом доныне,
Трава живая не растёт.
С печальной вечностью полыни
Сухой качается осот.
Да жёсткий снег, клубясь, струится,
Течёт, шершав и синеват.
Мои глазницы ‒ как бойницы.
И в этом я не виноват.
ВМЕСТО ЗАВЕЩАНИЯ
В селе Вязовское, на старом погосте,
Землёю становятся мысли и кости.
На старых могилах, как дивное диво,
Растут лопухи и бушует крапива.
И в переплетении света и тени
Колышутся заросли белой сирени.
И церковь, окутанная сиренью,
Привыкла давно к своему запустенью.
Здесь память о предках моих небогата.
Здесь родина жизни моей. И когда-то
Окончится дней моих длинная повесть.
Умолкнут стихи. Успокоится совесть.
Друзья разойдутся. Разъедутся гости.
Найдите мне место на этом погосте.
Пусть всё, что в душе моей жизни звучало,
Обратно вернётся в родное начало.
Фото 1942 г.
В 1939 году призван в армию. Воевал на финской войне и на второй германской, участник обороны Ленинграда. В военные годы начал интенсивно печататься, вышло пять сборников стихов.
Всего у Михаила Александровича Дудина при жизни вышло около ста книг… Лауреат Государственной премии РСФСР, Государственной премии СССР, депутат Верховного Совета России, Герой Социалистического Труда, кавалер многих орденов. Помог выпуску книги Д. Андреева «Русские Боги» (1989 г.).
Умер в Ленинграде, похоронен на родине.
В 2018 году в Петербурге открыт памятник М. А. Дудину.
* * *
Здесь грязь, и бред, и вши в траншеях.
И розовое облако вдали.
Душа моя, когда ж похорошеют
Обугленные площади земли?
Давно пора. Под пеленою пепла
Протухли трупы и свернулась кровь.
Душа моя, ты в сотый раз ослепла
От чёрствых слёз и прозреваешь вновь.
Смотри — весна. И над равниной русской
Молочно-лиловатый свет.
...Влетела в амбразуру трясогузка
И весело уселась на лафет.
1942
НА «НЕВСКОМ ПЯТАЧКЕ»
Сто батарей гремело сдуру,
Слепой тротил крушил, крушил
Земли изодранную шкуру,
И мёртвый снег запорошил.
Но нет забвенья, нет забвенья
Тому, кто в этом был аду.
И памяти подразделенья
Равняются на холоду.
Седые волны бьются в мыле.
Горит зари багровый кант.
И непреклонен, как Вергилий,
На переправе комендант.
Он видит смерть. Он жизнью мерит
Свою погибель без нытья.
Дойдёт туда, на левый берег,
Лишь только пятая ладья.
А остальные без возврата ‒
В щепу снарядом ‒ и ко дну.
И кровь до самого Кронштадта
Окрасит невскую волну.
При штурме храбрым доставались
Всегда крутые берега.
Природы зимняя усталость
Однообразна и строга.
На месте том, пустом доныне,
Трава живая не растёт.
С печальной вечностью полыни
Сухой качается осот.
Да жёсткий снег, клубясь, струится,
Течёт, шершав и синеват.
Мои глазницы ‒ как бойницы.
И в этом я не виноват.
ВМЕСТО ЗАВЕЩАНИЯ
В селе Вязовское, на старом погосте,
Землёю становятся мысли и кости.
На старых могилах, как дивное диво,
Растут лопухи и бушует крапива.
И в переплетении света и тени
Колышутся заросли белой сирени.
И церковь, окутанная сиренью,
Привыкла давно к своему запустенью.
Здесь память о предках моих небогата.
Здесь родина жизни моей. И когда-то
Окончится дней моих длинная повесть.
Умолкнут стихи. Успокоится совесть.
Друзья разойдутся. Разъедутся гости.
Найдите мне место на этом погосте.
Пусть всё, что в душе моей жизни звучало,
Обратно вернётся в родное начало.
Фото 1942 г.