Геннадий Викторович Жуков родился и жил в Ростове-на-Дону. Начинал ресторанным певцом (15-ти лет от роду); работал начальником геодезической партии, сторожем, грузчиком, сотрудником археологического музея-заповедника Танаис. Член-корреспондент Академии поэзии.
Публиковался мало.
Умер в Москве в 2008 г.
УРОК КАРМЫ
Отвернувшись от мудрости века сего,
От железного духа тевтонца,
От стоических дам, фамильярных господ,
От сутан моралистов с мечами и от
Мясников с палашами гвардейскими,
от
Культуры, что шляется взад и вперёд,
Парфюмерных низин, фурнитурных высот,
Дамских трусиков, мужеских шляп и колгот,
Я в Европу захлопнул окно, как киот...
Отвернувшись от мудрости века сего,
В стороне восходящего солнца
Я увидел, как сакура нежно цветёт,
А под сакурой воин глядит на восход,
Как он меч достаёт, как вскрывает живот...
И захлопнул второе оконце.
Я на север глядел: ледостав, ледоход...
Занимался и таял пузырчатый лёд.
К Богу поднял лицо — там скрипел самолёт,
А над ним набухала гроза.
Как рубанок по дереву, шёл самолет.
А на юге, у гордых тибетских высот,
Сбросив плащ, словно чёрствый чужой переплёт,
Упираясь босыми ногами в живот,
Человек, будто книга, сидел вразворот.
Он сказал: «Кто живёт, эту жизнь не поймёт».
И закрыл я послушно глаза.
ЖАЛОБА АКЫНА
Если в этой пустыне нет путника, кроме меня,
То кому передам я всё то, что влачу за плечами?
Если в каждом ауле лишь дети мои и родня,
То кому же поведать семейные наши печали?
Если каждое слово звучит на родном языке,
Как узнаю, богат ли язык у народа?
Если только пять пальцев на каждой руке,
То насколько меня обсчитала природа?
Если сёстры красивы, а сёстрам подобны цветы,
А цветы затмевает, в цветах увядая, подруга —
Кто цветок принесёт мне с далёкого луга,
Чтоб запомнил, что нету иной красоты?
Если сердце одно — как возлюбленной каждой отдать?
Если мало мне рук — как любимых детей обнимать?
Если мало мне пальцев — как струны заставить звучать
В лад с душой, что, как дерево, высохнет, стоя
Без небесной воды...
Кто мне скажет: «Утешься, акын,
Во Вселенной всё — так, и не будет иным», —
Чтобы стал я спокоен.
Публиковался мало.
Умер в Москве в 2008 г.
УРОК КАРМЫ
Отвернувшись от мудрости века сего,
От железного духа тевтонца,
От стоических дам, фамильярных господ,
От сутан моралистов с мечами и от
Мясников с палашами гвардейскими,
от
Культуры, что шляется взад и вперёд,
Парфюмерных низин, фурнитурных высот,
Дамских трусиков, мужеских шляп и колгот,
Я в Европу захлопнул окно, как киот...
Отвернувшись от мудрости века сего,
В стороне восходящего солнца
Я увидел, как сакура нежно цветёт,
А под сакурой воин глядит на восход,
Как он меч достаёт, как вскрывает живот...
И захлопнул второе оконце.
Я на север глядел: ледостав, ледоход...
Занимался и таял пузырчатый лёд.
К Богу поднял лицо — там скрипел самолёт,
А над ним набухала гроза.
Как рубанок по дереву, шёл самолет.
А на юге, у гордых тибетских высот,
Сбросив плащ, словно чёрствый чужой переплёт,
Упираясь босыми ногами в живот,
Человек, будто книга, сидел вразворот.
Он сказал: «Кто живёт, эту жизнь не поймёт».
И закрыл я послушно глаза.
ЖАЛОБА АКЫНА
Если в этой пустыне нет путника, кроме меня,
То кому передам я всё то, что влачу за плечами?
Если в каждом ауле лишь дети мои и родня,
То кому же поведать семейные наши печали?
Если каждое слово звучит на родном языке,
Как узнаю, богат ли язык у народа?
Если только пять пальцев на каждой руке,
То насколько меня обсчитала природа?
Если сёстры красивы, а сёстрам подобны цветы,
А цветы затмевает, в цветах увядая, подруга —
Кто цветок принесёт мне с далёкого луга,
Чтоб запомнил, что нету иной красоты?
Если сердце одно — как возлюбленной каждой отдать?
Если мало мне рук — как любимых детей обнимать?
Если мало мне пальцев — как струны заставить звучать
В лад с душой, что, как дерево, высохнет, стоя
Без небесной воды...
Кто мне скажет: «Утешься, акын,
Во Вселенной всё — так, и не будет иным», —
Чтобы стал я спокоен.