Из казаков. Жил в Харбине, учился на юридическом факультете Харбинского университета, был членом «Чураевки», печатал стихи и прозу в журнале «Рубеж», в шанхайских сборниках «Врата». Выпустил единственный сборник стихов «Песчаный берег» (1941 г.).
После занятия советскими войсками Харбина в 1945 году был арестован, но вскоре освобождён.
Умер Василий Константинович Обухов в Харбине.
СЕНТЯБРЬ
Как крылья стрекозы — осенний воздух сух.
Калитка в сад. Скамейка. Стол. Поляна.
И дремлет старый вяз, протягивая сук
Над тонкими стеблями гаоляна.
День не ушёл ещё. Не прожит. Он со мной,
Прозрачностью осенних крыл овеян.
И, сидя здесь, с тобой, — я вижу мир иной,
Минуя тот, что умирает, рдея.
Посмею ль этот мир на тот я променять, —
С самим собой чудесно примирённый, —
Когда из серых глаз струится на меня
Сияющая одухотворённость?..
Да, крылья осени — как крылья стрекозы.
Да, этот день не пережит, не прожит.
В душе и воздухе лазурнейшая зыбь,
И образ твой всё ближе, всё дороже.
* * *
Не могу ни плакать, ни молиться
В это утро, ясное, как ты, —
Ты паришь не дальнею орлицей,
А на крыльях нежно-золотых.
Не цвели ещё, ещё не рдели
По садам багряные цветы,
И моей неслышимой свирели
Льются трели, ясны и просты.
В вышине — ты словно голубая,
Только крылья в золоте чуть-чуть —
Я к тебе, далёкая, родная,
Прикоснуться даже не хочу.
Лейтесь, лейтесь, утренние трели,
В это утро ясен я и прост —
Я таким певучим менестрелем
Даже в детстве не был и не рос.
Это утро, этот воздух чистый
И вокруг — невиданная ширь...
В небе милом стелются лучистых
Два крыла лазоревой души.
* * *
По вечерам тяжёлые закаты
Слежу, грустя по вечной тишине...
А ты царишь, надменна и крылата,
В такой необозримой вышине!
И ты не вспомнишь о случайной встрече
И не коснёшься моего плеча —
Среди иных тобою не отмечен,
Останусь я домыкивать печаль.
И вот ищу стопою шелестящей
Предел моей мальчишеской тоски,
Измученный и сумраком давящим,
И грохотом, и гулом городским.
ЗВЕЗДА
Оледенелая звезда
Не перестанет никогда
Сиять над нашею землёй,
Бросать на землю мёртвый свой,
Безжизненный, холодный свет —
Миров исчезнувших привет —
Нам, всё ещё живым-живым,
Всем-всем — и праведным, и злым,
Стареющим и молодым,
Согретым солнцем золотым.
Так и в душе моей всегда
Дрожит нетленная звезда,
Оледенелая звезда,
Не меркнущая никогда,
Не согревающая кровь, —
Умершая моя любовь.
После занятия советскими войсками Харбина в 1945 году был арестован, но вскоре освобождён.
Умер Василий Константинович Обухов в Харбине.
СЕНТЯБРЬ
Как крылья стрекозы — осенний воздух сух.
Калитка в сад. Скамейка. Стол. Поляна.
И дремлет старый вяз, протягивая сук
Над тонкими стеблями гаоляна.
День не ушёл ещё. Не прожит. Он со мной,
Прозрачностью осенних крыл овеян.
И, сидя здесь, с тобой, — я вижу мир иной,
Минуя тот, что умирает, рдея.
Посмею ль этот мир на тот я променять, —
С самим собой чудесно примирённый, —
Когда из серых глаз струится на меня
Сияющая одухотворённость?..
Да, крылья осени — как крылья стрекозы.
Да, этот день не пережит, не прожит.
В душе и воздухе лазурнейшая зыбь,
И образ твой всё ближе, всё дороже.
* * *
Не могу ни плакать, ни молиться
В это утро, ясное, как ты, —
Ты паришь не дальнею орлицей,
А на крыльях нежно-золотых.
Не цвели ещё, ещё не рдели
По садам багряные цветы,
И моей неслышимой свирели
Льются трели, ясны и просты.
В вышине — ты словно голубая,
Только крылья в золоте чуть-чуть —
Я к тебе, далёкая, родная,
Прикоснуться даже не хочу.
Лейтесь, лейтесь, утренние трели,
В это утро ясен я и прост —
Я таким певучим менестрелем
Даже в детстве не был и не рос.
Это утро, этот воздух чистый
И вокруг — невиданная ширь...
В небе милом стелются лучистых
Два крыла лазоревой души.
* * *
По вечерам тяжёлые закаты
Слежу, грустя по вечной тишине...
А ты царишь, надменна и крылата,
В такой необозримой вышине!
И ты не вспомнишь о случайной встрече
И не коснёшься моего плеча —
Среди иных тобою не отмечен,
Останусь я домыкивать печаль.
И вот ищу стопою шелестящей
Предел моей мальчишеской тоски,
Измученный и сумраком давящим,
И грохотом, и гулом городским.
ЗВЕЗДА
Оледенелая звезда
Не перестанет никогда
Сиять над нашею землёй,
Бросать на землю мёртвый свой,
Безжизненный, холодный свет —
Миров исчезнувших привет —
Нам, всё ещё живым-живым,
Всем-всем — и праведным, и злым,
Стареющим и молодым,
Согретым солнцем золотым.
Так и в душе моей всегда
Дрожит нетленная звезда,
Оледенелая звезда,
Не меркнущая никогда,
Не согревающая кровь, —
Умершая моя любовь.