Отец — рабочий порта Маго (Нижний Амур), где и родился В. Еращенко; мать — учительница местной школы. После восьмого класса из дневной школы ушёл: работал слесарем, учился в ШРМ*, напечатал первые стихи в местной газете. Несколько месяцев учился на физмате Хабаровского пединститута; в 1966-м — заочник Литературного института, на жизнь зарабатывает оператором нефтеперерабатывающего завода им. С. Орджоникидзе, откуда в 1974-м, уже с дипломом литератора, перешёл в Дальневосточное отделение ВААП. Позже — редактор на Хабаровском ТВ, заведующий литчастью Краевого театра драмы, руководитель литературной студии...
Женился, родились дочь и сын.
В театрах Москвы и Хабаровска были поставлены его пьесы «Встречь солнца» и «Время сновидений», появились в печати несколько фантастических рассказов В. Еращенко, но главным делом оставались стихи. При жизни вышли пять сборников стихотворений, два из которых — в Москве.
6 апреля 1989 года Виктор Степанович Еращенко погиб.
В 1996 году Приамурское географическое общество издало «Избранное» В. Еращенко (сост. В. Катеринич, тир. 5000 экз.), в Хабаровске с 1990 года проходят ежегодные Еращенковские чтения.
_____________________
* Школа рабочей молодёжи.
* * *
Мы были странники, искатели — за это
В сибирской родине смешалось сто кровей:
Казачья вольница, протест интеллигента
И думы тайные крестьянских сыновей.
Забросить вотчины, хлебнуть тоски таёжной,
Смутиться тяжестью нажитого добра —
От ссыльных прадедов, от калик перехожих,
От тёмных заповедей Дона и Днепра.
Мы повторяемся от века животленна
Осанкой, жестом ли, глаголом старины,
Мы были сказкою — её самозабвенно
Под смертной вьюгою шептали бегуны.
Какие жалобы? — свободен и богат я
И взглядом пращура смотрю через века.
Ты не примеривай, оставь чужое платье —
До града Будова дорога далека.
* * *
Амур в сиянье дня. Давно ли по нему
Скользнули те челны, которым «подвиг» имя?
Ты этот пенный след не видел — почему?
Ты свой среди своих, ты вырос со своими,
А вместе — где слабы и что не сотворим?
Звучало так в волне и далью вопрошалось.
И где-то вдалеке маячил третий Рим,
И сказочная Русь из воздуха соткалась.
1977
ФЛАГ
Г. Невельский поднял флаг на мысе
Куегда, не имея на то официального
распоряжения, на свой страх и риск.
Сырая ночь. Рассвет. Ещё полдня.
От тяжких мыслей холодно и страшно.
Российский флаг.
Поднять иль не поднять?
Приказа нет. А ты один. Ты старший.
Ты видел сам кресты враждебных рей,
Мелькнувшие от Сахалина к югу.
Но, ничего не делая,
Верней
Благоволенье власти завоюешь.
Империя. Мундир. Военный строй.
Российский флаг. Знак силы и порядка.
Так что ж глядят с насмешкой и тоской
Сквозь толщу лет Хабаров и Поярков?
Инструкция! Какой-то жалкий лист —
Стена, плотина на пути дерзаний!
Но что напишет ссыльный декабрист,
Оценит как мильон своих терзаний!
Присяга. Должность. Родина. Пролив.
Ему бы знать, как мы про это знаем,
Что скажет царь: «Однажды поднят быв,
Российский флаг не должен быть спускаем!».
Как проще всё решилось бы тогда,
А как легко бы полыхнуло знамя!
Но жизнь умней: загонит иногда,
Вот так вот, в угол. И решай, как знаешь,
Как мыслишь сам.
Тревоги не унять.
Российский флаг — поднять иль не поднять?
1987
* * *
Одесную был мрак и ошую,
Лишь ночное свеченье тропы,
И не знать бы, чей облик ношу я, —
В сердце робость и руки слепы.
Но нахлынули скорбно и сладко
Имена твои купно и врозь:
Диво, Лада, ведунья, русалка,
Берегиня сребристая, Рось.
И лучи потекли от восхода
Сквозь тебя — как бы через врата —
Возрождающей памятью Рода
Оживляя и множа цвета.
Дочь весенняя, влага, богиня,
Моря синего праздничный сон,
Дева юная, Рось, берегиня,
Лунный холод и жертвенный стон.
1985
УСЛЫШЬ
Кто-то блатные мотивы гундосит,
Лает собака, а ветер уносит,
Грязная кровь на снегу.
Чья-то душа о сочувствии просит.
Места найти не могу.
Должен откликнуться! Эти минуты
Мне ли неведомы? Просто и люто
Жизнь поступила со мной:
Умные книги да милые люди,
Юность да ветер лесной!
Вот и ищи в этой реченьке броду,
Вот и надейся в любую погоду
На лучезарную жизнь.
Смерть недалёкая нюхает воду,
Воздух тлетворный дрожит.
Не поддавайся! В родимых просторах
Плещется ярость на вольных озёрах!
Чёрное капает с крыш.
Из темноты ни любви, ни укоров —
Только вот это: «Услышь...»
1982
* * *
С потёртым чемоданчиком,
С улыбкою «прощай»
Весёлым и удачливым
Покинул я причал.
Без жалости и коротко
Махнул рукой: «Пока!»
А вслед глядела кроткая
Печальная тайга...
1977
* * *
Воспоминание о прошлой боли.
Суровым и безсмысленным уроком
В неправильной, но неизбежной школе
Была та боль. А сын глядит с упрёком:
Зачем ему нужны уроки боли?
Не напрягайся, вытерпи, держись...
Как будто я придумал эту жизнь.
1982
Женился, родились дочь и сын.
В театрах Москвы и Хабаровска были поставлены его пьесы «Встречь солнца» и «Время сновидений», появились в печати несколько фантастических рассказов В. Еращенко, но главным делом оставались стихи. При жизни вышли пять сборников стихотворений, два из которых — в Москве.
6 апреля 1989 года Виктор Степанович Еращенко погиб.
В 1996 году Приамурское географическое общество издало «Избранное» В. Еращенко (сост. В. Катеринич, тир. 5000 экз.), в Хабаровске с 1990 года проходят ежегодные Еращенковские чтения.
_____________________
* Школа рабочей молодёжи.
* * *
Мы были странники, искатели — за это
В сибирской родине смешалось сто кровей:
Казачья вольница, протест интеллигента
И думы тайные крестьянских сыновей.
Забросить вотчины, хлебнуть тоски таёжной,
Смутиться тяжестью нажитого добра —
От ссыльных прадедов, от калик перехожих,
От тёмных заповедей Дона и Днепра.
Мы повторяемся от века животленна
Осанкой, жестом ли, глаголом старины,
Мы были сказкою — её самозабвенно
Под смертной вьюгою шептали бегуны.
Какие жалобы? — свободен и богат я
И взглядом пращура смотрю через века.
Ты не примеривай, оставь чужое платье —
До града Будова дорога далека.
* * *
Амур в сиянье дня. Давно ли по нему
Скользнули те челны, которым «подвиг» имя?
Ты этот пенный след не видел — почему?
Ты свой среди своих, ты вырос со своими,
А вместе — где слабы и что не сотворим?
Звучало так в волне и далью вопрошалось.
И где-то вдалеке маячил третий Рим,
И сказочная Русь из воздуха соткалась.
1977
ФЛАГ
Г. Невельский поднял флаг на мысе
Куегда, не имея на то официального
распоряжения, на свой страх и риск.
Сырая ночь. Рассвет. Ещё полдня.
От тяжких мыслей холодно и страшно.
Российский флаг.
Поднять иль не поднять?
Приказа нет. А ты один. Ты старший.
Ты видел сам кресты враждебных рей,
Мелькнувшие от Сахалина к югу.
Но, ничего не делая,
Верней
Благоволенье власти завоюешь.
Империя. Мундир. Военный строй.
Российский флаг. Знак силы и порядка.
Так что ж глядят с насмешкой и тоской
Сквозь толщу лет Хабаров и Поярков?
Инструкция! Какой-то жалкий лист —
Стена, плотина на пути дерзаний!
Но что напишет ссыльный декабрист,
Оценит как мильон своих терзаний!
Присяга. Должность. Родина. Пролив.
Ему бы знать, как мы про это знаем,
Что скажет царь: «Однажды поднят быв,
Российский флаг не должен быть спускаем!».
Как проще всё решилось бы тогда,
А как легко бы полыхнуло знамя!
Но жизнь умней: загонит иногда,
Вот так вот, в угол. И решай, как знаешь,
Как мыслишь сам.
Тревоги не унять.
Российский флаг — поднять иль не поднять?
1987
* * *
Одесную был мрак и ошую,
Лишь ночное свеченье тропы,
И не знать бы, чей облик ношу я, —
В сердце робость и руки слепы.
Но нахлынули скорбно и сладко
Имена твои купно и врозь:
Диво, Лада, ведунья, русалка,
Берегиня сребристая, Рось.
И лучи потекли от восхода
Сквозь тебя — как бы через врата —
Возрождающей памятью Рода
Оживляя и множа цвета.
Дочь весенняя, влага, богиня,
Моря синего праздничный сон,
Дева юная, Рось, берегиня,
Лунный холод и жертвенный стон.
1985
УСЛЫШЬ
Кто-то блатные мотивы гундосит,
Лает собака, а ветер уносит,
Грязная кровь на снегу.
Чья-то душа о сочувствии просит.
Места найти не могу.
Должен откликнуться! Эти минуты
Мне ли неведомы? Просто и люто
Жизнь поступила со мной:
Умные книги да милые люди,
Юность да ветер лесной!
Вот и ищи в этой реченьке броду,
Вот и надейся в любую погоду
На лучезарную жизнь.
Смерть недалёкая нюхает воду,
Воздух тлетворный дрожит.
Не поддавайся! В родимых просторах
Плещется ярость на вольных озёрах!
Чёрное капает с крыш.
Из темноты ни любви, ни укоров —
Только вот это: «Услышь...»
1982
* * *
С потёртым чемоданчиком,
С улыбкою «прощай»
Весёлым и удачливым
Покинул я причал.
Без жалости и коротко
Махнул рукой: «Пока!»
А вслед глядела кроткая
Печальная тайга...
1977
* * *
Воспоминание о прошлой боли.
Суровым и безсмысленным уроком
В неправильной, но неизбежной школе
Была та боль. А сын глядит с упрёком:
Зачем ему нужны уроки боли?
Не напрягайся, вытерпи, держись...
Как будто я придумал эту жизнь.
1982