Из села Ашап Пермской области. Родители, крестьяне, рано умерли. Безпризорничал, сиротствовал, пока не встретил супругов Тюриных (оба — учителя) — природнился; окончил Пермский музыкально-педагогический техникум (1935–1939 гг.). Потом — армия, фронт, ранение, после которого о музыке не могло быть и речи. Победу встретил в Австрии гвардии старшиной стрелковой роты, кавалером ордена Красной Звезды.
После войны стал машинистом электровоза. Стихи начал писать примерно с 1933 года. В 1966-м стал лауреатом конкурса им. Н. Островского, в последние годы опубликовал семь книг стихотворений, стал членом Союза писателей СССР (1972 г.).
Умер Константин Яковлевич Мамонтов в г. Кенгуре (Пермская область), на родине приёмной матери.
РАССВЕТ
Рассвет мазнул над лесом кистью,
Окрасив ночь в голубизну.
Скворец, о ветку клюв почистив,
Прошил руладой тишину.
Сбежав с пригорка, тёплый ветер
Взлохматил кудри тополей
И, заблудившись в разноцветье,
Упал без сил на грудь полей.
Дымит река. Прохладой дышит
Прибрежный луг. В росе цветы.
А свет зари всё выше, выше
Идёт на приступ темноты.
И вот уже надел корону,
Проснувшись, батюшка Урал.
И новый день, сойдя по склону,
В Москву лугами зашагал.
1934,
Ашап
* * *
И здесь ко мне судьба моя сурова:
Продрогшим встретил у ворот рассвет.
Не услыхать мне ласкового слова —
Здесь никого из Мамонтовых нет.
Никто меня у отчего порога
Не повстречал, не вышел за плетень.
Опять с сумой, скитаясь по дорогам,
Идти под окна русских деревень.
1934,
Ашап
* * *
Ночь на цыпочках по полю
Спать уходит в тёмный лес.
Вместо крыши надо мною,
Словно сито, свод небес.
Вот они — мои хоромы.
Где захочешь — там ложись.
Вместо дома — стог соломы.
Всё моё богатство — жизнь.
1934,
Ашап
* * *
Разве можно уснуть этой ночью,
Запершись на засовы в дома,
Если в гуще берёзовой рощи
Соловьи посходили с ума,
Если льнёт к переплётам оконным
Заговорщицки тихо луна,
Если катит «Амурские волны»,
Вспенив синь возле изб, тишина.
Я люблю в ночь такую на сене,
Обо всём позабыв, помечтать.
И стихи, как поэты на сцене,
Толстобрюхим стогам почитать.
Иль по травам брести стороною,
От вздыхающей «хромки» вдали.
И смотреть, как парят надо мною
Удивлённые крылья зари.
* * *
Весна. Распутица. И грязь.
До синевы морозит ноги.
Жду подаяния, крестясь,
У окон изб, как я, убогих.
Нет, не откроется окно
Ни для меня, ни для калеки.
Голодный год уже давно
Подмёл крестьянские сусеки.
Опять голодным лягу спать
И буду ночь дрожать от стужи...
Как хорошо, когда есть мать!
А без неё — кому я нужен.
После войны стал машинистом электровоза. Стихи начал писать примерно с 1933 года. В 1966-м стал лауреатом конкурса им. Н. Островского, в последние годы опубликовал семь книг стихотворений, стал членом Союза писателей СССР (1972 г.).
Умер Константин Яковлевич Мамонтов в г. Кенгуре (Пермская область), на родине приёмной матери.
РАССВЕТ
Рассвет мазнул над лесом кистью,
Окрасив ночь в голубизну.
Скворец, о ветку клюв почистив,
Прошил руладой тишину.
Сбежав с пригорка, тёплый ветер
Взлохматил кудри тополей
И, заблудившись в разноцветье,
Упал без сил на грудь полей.
Дымит река. Прохладой дышит
Прибрежный луг. В росе цветы.
А свет зари всё выше, выше
Идёт на приступ темноты.
И вот уже надел корону,
Проснувшись, батюшка Урал.
И новый день, сойдя по склону,
В Москву лугами зашагал.
1934,
Ашап
* * *
И здесь ко мне судьба моя сурова:
Продрогшим встретил у ворот рассвет.
Не услыхать мне ласкового слова —
Здесь никого из Мамонтовых нет.
Никто меня у отчего порога
Не повстречал, не вышел за плетень.
Опять с сумой, скитаясь по дорогам,
Идти под окна русских деревень.
1934,
Ашап
* * *
Ночь на цыпочках по полю
Спать уходит в тёмный лес.
Вместо крыши надо мною,
Словно сито, свод небес.
Вот они — мои хоромы.
Где захочешь — там ложись.
Вместо дома — стог соломы.
Всё моё богатство — жизнь.
1934,
Ашап
* * *
Разве можно уснуть этой ночью,
Запершись на засовы в дома,
Если в гуще берёзовой рощи
Соловьи посходили с ума,
Если льнёт к переплётам оконным
Заговорщицки тихо луна,
Если катит «Амурские волны»,
Вспенив синь возле изб, тишина.
Я люблю в ночь такую на сене,
Обо всём позабыв, помечтать.
И стихи, как поэты на сцене,
Толстобрюхим стогам почитать.
Иль по травам брести стороною,
От вздыхающей «хромки» вдали.
И смотреть, как парят надо мною
Удивлённые крылья зари.
* * *
Весна. Распутица. И грязь.
До синевы морозит ноги.
Жду подаяния, крестясь,
У окон изб, как я, убогих.
Нет, не откроется окно
Ни для меня, ни для калеки.
Голодный год уже давно
Подмёл крестьянские сусеки.
Опять голодным лягу спать
И буду ночь дрожать от стужи...
Как хорошо, когда есть мать!
А без неё — кому я нужен.