21 сентября 2024 года — 185 лет со дня рождения Леонида Николаевича ТРЕФОЛЕВА (21 сентября 1839 — 11 декабря 1905)

            Из небогатых дворян; родина — город Любим Ярославской губернии. Отец научил его читать, приохотил к поэзии.
            После гимназии (1856 г.) работал в «Ярославских губернских ведомостях», ибо средств на предполагавшееся университетское образование не нашлось.
            С середины 60-х годов его стихи стали появляться в изданиях Москвы и Петербурга*.
            Леонид Николаевич Трефолев всю жизнь провёл в Ярославле — 25 лет редактировал земский «Вестник», дважды пытался издать сборник стихов (цензура запрещала). Книга (большая) вышла в Москве в 1894 году, особой известности автору не принесла (возможно, потому, что и раньше он был известен как человек славянских симпатий...**).
            В последние годы болел, писал мало, почти не публиковался. Его кончины практически не заметили.
            В 30-е годы о Л. Трефолеве вспомнили и были выпущены сборники стихов в Ленинграде, Москве, Ярославле. В 1958 году установлен памятник в Ярославле на улице, переименованной в честь поэта.
            ___________________
            * Выступал под псевдонимами, например «Уединённый пошехонец». Кроме стихов публиковал и сатирический вздор.
            ** В 1877 году опубликовал брошюру (16 стихотворений) «Славянские отголоски» — в поддержку «балканских страдающих славян».



НАША ДОЛЯ — НАША ПЕСНЯ
(Памяти Ивана Захаровича Сурикова)

Я тоски не снесу
И, прогнавши беду,
На свободе в лесу
Долю-счастье найду.

Отзовись и примчись,
Доля-счастье, скорей!
К сироте постучись
У тесовых дверей.

С хлебом-солью приму
Долю-счастье моё,
Никому, никому
Не отдам я её!

Но в лесной глубине
Было страшно, темно.
Откликалося мне
Только эхо одно...

Так и песня моя
Замирает в глуши
Без ответа... Но я —
Я пою от души.

Пойте, братья, и вы!
Если будем мы петь,
Не склоняя главы, —
Легче горе терпеть.

Что ж мы тихо поём?
Что ж наш голос дрожит?
Не рекой, а ручьём
Наша песня бежит...

1880


НЕ Я ПОЮ
(фрагмент)

II

Не я пою — народ поёт.
Во мне он песни создаёт;
Меня он песнею связал,
Он ею сердце пронизал
И братски-нежно приказал
О зле и радостях в тиши
Петь, по желанию души.
Народом песня создана,
И электрически она
На душу действует мою,
И я, бедняк, её пою.
Я только эхо песни той
Святой, младенчески-простой.
Я только ею грею кровь,
При ней лишь чувствую любовь.
Отрадно сердцу моему,
Когда к груди своей прижму
Десницу брата: под рукой
Трепещет грудь моя с тоской;
Но с верой в близость лучших дней
В груди становится вольней.
...Так создаётся песня в ней!

III

Не я пою — весь мир поёт;
Во мне он песни создаёт,
И вижу я его красу
В родной реке, в родном лесу.
Когда они заговорят,
Когда помчится тучек ряд,
Когда вдруг ветерок порхнёт —
С души спадёт тяжёлый гнёт,
И я, открывши грудь мою,
Гостей сзываю и пою.
Мои мечты, слетев ко мне,
В моей душевной глубине
Не могут поместиться в ряд,
И безпорядочно шумят,
И веселят меня игрой,
Шумят-жужжат, как пчёлок рой,
Пророчат много светлых дней,
И дышит грудь моя полней.
...Так создаётся песня в ней!


ПЕРВЫЙ ГРОМ

Я весеннее раннее утро люблю:
Чудно всходит оно над землёю родной.
И о том только Бога усердно молю,
Чтобы гром, первый гром загремел надо мной.

Оживится земля со своими детьми;
Бедный пахарь на ниве вздохнёт веселей...
Первый гром, чудный гром, в небесах загреми
И пошли дождь святой для засохших полей!

Как раскинется туча на небе шатром —
Всколыхнётся душа, заволнуется грудь...
Первый гром, чудный гром, благодетельный гром,
Для отцов и детей ты убийцей не будь!

Никого не убей, ничего не спали,
Лишь засохшие нивы дождём ороси,
Благодетелем будь для родимой земли,
Для голодной, холодной, но милой Руси.