Александр Межиров (26 сентября 1923 – 22 мая 2009)
Москвич, из семьи юриста. Сразу после школы — фронт. Демобилизован по ранению в 1943 году, тогда же вступил в партию. В 1947-м окончил Литинститут и опубликовал сборник «Дорога далека». Став профессиональным литератором, издал несколько десятков книг стихов, в том числе «Избранное» в 2-х томах (1981); «Избранное» (1989); много переводил грузинских и литовских поэтов. Удостоен Государственной премии СССР (1982 г.) и Государственной премии Грузии (1987 г.), кавалер орденов Отечественной войны II степени и Трудового Красного Знамени. В 1989 году Александр Петрович Межиров, верный своему пламенному кличу «Коммунисты, вперёд!» (1950 г.), уехал в Америку. Сборник стихов «Какая музыка была» издан в Москве в 2014 году.
ДЕСАНТНИКИ*
В снег Синявинских болот Падал наш солёный пот, Прожигая до поры В заметённых пущах Безконечные следы Впереди идущих.
Муза тоже там жила, Настоящая, живая. С ней была не тяжела Тишина сторожевая. Потому что в дни потерь, На горючем пепелище, Пела чаще, чем теперь, Вдохновеннее и чище.
Были битвы и бинты, Были мы с войной на «ты», Всякие видали виды. Я прошёл по той войне, И она прошла по мне, — Так что мы с войною квиты. __________________________ * На стихи написана музыка А. Васиным-Макаровым.
* * *
Мы под Колпином скопом стоим**, Артиллерия бьёт по своим. Это наша разведка, наверно, Ориентир указала неверно.
Недолёт. Перелёт. Недолёт. По своим артиллерия бьёт.
Мы недаром присягу давали, За собою мосты подрывали — Из окопов никто не уйдёт. Недолёт. Перелёт. Недолёт.
Мы под Колпином скопом лежим И дрожим, прокопчённые дымом. Надо всё-таки бить по чужим, А она — по своим, по родимым.
Нас комбаты утешить хотят: Нас великая Родина любит; По своим артиллерия лупит — Лес не рубят, а щепки летят. ___________________________________ * Стихи стали песней. Музыка народная.
* * *
Мне цвет защитный дóрог, Мне осень дорога — Листвы последний ворох, Отцветшие луга. Кленовый стяг похода, Военный строй вдали, Небесная пехота — Грачи и журавли. Мне цвет защитный дорог, Мне осень дорога — Листвы бездымный порох, Нагие берега. И холодок предзорный, Как холод ножевой, И березняк дозорный, И куст сторожевой. И кружит лист последний У детства на краю, И я, двадцатилетний, Под пулями стою.
МУЗЫКА
Какая музыка была! Какая музыка играла, Когда и души и тела Война проклятая попрала.
Какая музыка во всём, Всем и для всех — не по ранжиру. Осилим… Выстоим… Спасём… Ах, не до жиру — быть бы живу…
Солдатам голову кружа, Трёхрядка под накатом брёвен Была нужней для блиндажа, Чем для Германии Бетховен.
И через всю страну струна Натянутая трепетала, Когда проклятая война И души и тела топтала.
Стенали яростно, навзрыд, Одной-единой страсти ради На полустанке — инвалид, И Шостакович — в Ленинграде.
1964
* * *
Во Владимир перееду, В тихом доме поселюсь, Не опаздывать к обеду Напоследок обучусь.
Чтобы ты не огорчалась, Чтобы ждать не приучалась, Буду вовремя всегда Возвращаться отовсюду И опаздывать не буду Ни за что и никогда.
Будет на свечу собака Из полуночного мрака Лаять в низкое окно. Спи. На улице темно.
Далеко ещё до света, Не допета песня эта. Много воска у свечи Во владимирской ночи.
* * *
Что ж ты плачешь, старая развалина? Где она, священная твоя Вера в революцию и в Сталина, В классовую сущность бытия?.. Вдохновлялись сталинскими планами, Устремлялись в сталинскую высь, Были мы с тобой однополчанами, Сталинскому знамени клялись. Шли, сопровождаемые взрывами, По всеобщей и ничьей вине. О, какими были б мы счастливыми, Если б нас убили на войне.