Родился в Хабаровске. Мать — учительница. К 32 годам окончил Литературный институт. Работал токарем, рабочим в геологоразведочных партиях, журналистом. Автор двенадцати поэтических сборников и книги эссе. С 1992 года вёл театральную студию при школе-лицее в Иркутске.
Умер Анатолий Иванович Кобенков в Москве. Посмертно изданы два сборника стихов: «Однажды досказать. Последние стихотворения» (2008 г.), «Уже не уйду никуда» (2014).
* * *
Снег уже почернел.
Я люблю это горькое время,
эти ночи без сна,
эти долгие дни
как во сне...
Я хожу по земле,
потому что сегодня
я с теми,
кто когда-то летал,
кто уже просто так
при весне.
Снег уже почернел —
на земле, на дорогах, на крышах.
В эти ночи и дни
по-ударному трудится связь,
и поэтому мама
меня
замечательно слышит:
— Снег уже почернел.
— Снег уже почернел и у нас...
Мама, снег почернел!
А моя голова побелела...
Ах как трубки мои
в это горькое время горьки...
Я хожу по земле,
помню:
юность моя улетела,
а в газетах об этом
до сих пор
ни единой строки...
Мама плачет,
а я почему-то не плачу —
не хочу, не могу
и не верю, что прежде умел...
Март.
Весна.
Одиночество.
Мама.
Смешная удача —
снег уже почернел.
Снег уже навсегда почернел.
1978
* * *
Спасибо лесу
за то, что — лес,
лосю — за то, что лось...
Нравится мне,
что для этих мест
трактора не нашлось:
и там тишина,
и здесь тишина —
залежи тишины!
И коли не трогает их страна,
они для неё важны —
спасибо!
За небо, что за рекой
возится в камыше,
за то, что трубке моей
легко
дышится в шалаше...
Всё, что надобно, —
под рукой,
рядышком,
при душе...
1984
Умер Анатолий Иванович Кобенков в Москве. Посмертно изданы два сборника стихов: «Однажды досказать. Последние стихотворения» (2008 г.), «Уже не уйду никуда» (2014).
* * *
Снег уже почернел.
Я люблю это горькое время,
эти ночи без сна,
эти долгие дни
как во сне...
Я хожу по земле,
потому что сегодня
я с теми,
кто когда-то летал,
кто уже просто так
при весне.
Снег уже почернел —
на земле, на дорогах, на крышах.
В эти ночи и дни
по-ударному трудится связь,
и поэтому мама
меня
замечательно слышит:
— Снег уже почернел.
— Снег уже почернел и у нас...
Мама, снег почернел!
А моя голова побелела...
Ах как трубки мои
в это горькое время горьки...
Я хожу по земле,
помню:
юность моя улетела,
а в газетах об этом
до сих пор
ни единой строки...
Мама плачет,
а я почему-то не плачу —
не хочу, не могу
и не верю, что прежде умел...
Март.
Весна.
Одиночество.
Мама.
Смешная удача —
снег уже почернел.
Снег уже навсегда почернел.
1978
* * *
Спасибо лесу
за то, что — лес,
лосю — за то, что лось...
Нравится мне,
что для этих мест
трактора не нашлось:
и там тишина,
и здесь тишина —
залежи тишины!
И коли не трогает их страна,
они для неё важны —
спасибо!
За небо, что за рекой
возится в камыше,
за то, что трубке моей
легко
дышится в шалаше...
Всё, что надобно, —
под рукой,
рядышком,
при душе...
1984