Юрий Павлович Нольден родился в Риге. Учась в гимназии (Петербург), начал писать стихи и печататься.
После революции стал врачом, жил в Азербайджане, на Украине. Был арестован; срок отбывал в лагерях Сибири*.
Во время войны оказался (?) в Германии, где и остался.
Автор трёх книг стихов; кроме этого — художественная проза, мемуары, литературная критика.
Умер в Дармштадте.
______________
*Под своим именем печатался в 1936 году в сборниках серии «Библиотека строителя БАМа». (Издание КВО — культурно-воспитательного отдела — БАМлага НКВД. Не подлежало распространению за пределами лагеря. Готовилось и печаталось в типографии БАМлага НКВД в г. Свободном...)
* * *
Ирине Яссен
Церковка, заросшие пригорки,
Суздальское небо и тоска.
К сонным травам, к луговинам горьким
Мчится мелководная река.
Родина. Летят касатки, свищут,
Пропадая в предзакатной мгле.
Я иду, потерянный и нищий,
Поклониться Матери-Земле.
Мальчик босоногий с дудкой звонкой
Гонит стадо в ветровую синь.
На воротах древняя иконка,
А внизу — терновник да полынь.
1942
* * *
И в сердце сознанье глубоко,
Что с ним родился только страх...
И. Анненский
Парки пряжу ткут и распускают.
Тихий снег снижается на мир.
Ёлки под забором умирают,
Их уже изгнали из квартир.
Анненский тревогу мне приносит,
О, какой печальный маскарад!
Чахлая, между ветвями, просинь,
Мертвенный сгорающий закат.
* * *
Сначала — чёрная вода
И пена под мостом.
Потом — бежать, бежать. Куда?
Родной оставить дом...
И, прежде тихий, Летний сад
Стал грозным, шумным стал.
Так — сорок лет тому назад,
И в памяти провал...
И нет возврата. Резкий крик
Над полем воронья.
Куда забрёл ты, мой двойник?
Темна судьба твоя!
О злое сердце, почему
Иное ты твердишь?
Ты задыхаешься в дыму
И в пламени горишь!
Не убежишь ты никуда.
Война. Орудий гром.
Нева. Холодная вода.
И пена под мостом.
* * *
Закатный свет и тающего снега
Прозрачный отблеск на лице дрожит.
Синеющее, нежащее небо
Тускнеет. Значит, скоро заснежит.
Идёшь тропинкой. Тихо и бездумно.
Ужель опять в морозное стекло
Ударит веткой ветер многошумный
И утром скажешь: снова замело!
Но даже в этом тусклом повечерье
Весть об ином, какой-то тайный знак —
И в жизни есть не только лишь потери,
Не только суеверие и мрак!
* * *
Порой такая бешеная зависть
К тому, что не было, не свершено...
И снова ветер осени гнусавит
И в грязных каплях тёмное окно.
Но разве было? Было ли иначе?
Поверь, мой друг... Какая темнота,
Как этот ветер неуёмно плачет,
И жизнь уже безсмысленно-пуста.
Пожары, бедствия... Но всё проходит,
Проходит безвозвратно. Тянет глушь.
О чём писать? О счастье? О свободе?
И о родстве каких-то верных душ?
Но в океане звёзд, в глухих просторах,
Где холод, безнадежность и туман, —
Слова, слова... И поздние укоры,
И в правду превратившийся обман.
1963
* * *
Перешагни через мой порог, —
Видит Бог, как я одинок!
Это тучи, клубясь, летят.
За окном оскудевший сад.
Вместо неба — тусклая муть,
Ни взглянуть в него, ни вздохнуть.
Это — снова сомкнулся круг.
Скоро дни непогод и вьюг.
Печка, лампа, письменный стол...
Ветер зимнюю песню завёл.
О той баснословной стране,
Где мы будем только во сне.
1960
Юрий Трубецкой, Антология русского лиризма. ХХ век, русский лиризм, студия Александра Васина-Макарова, русская поэзия, Александр Васин-Макаров
После революции стал врачом, жил в Азербайджане, на Украине. Был арестован; срок отбывал в лагерях Сибири*.
Во время войны оказался (?) в Германии, где и остался.
Автор трёх книг стихов; кроме этого — художественная проза, мемуары, литературная критика.
Умер в Дармштадте.
______________
*Под своим именем печатался в 1936 году в сборниках серии «Библиотека строителя БАМа». (Издание КВО — культурно-воспитательного отдела — БАМлага НКВД. Не подлежало распространению за пределами лагеря. Готовилось и печаталось в типографии БАМлага НКВД в г. Свободном...)
* * *
Ирине Яссен
Церковка, заросшие пригорки,
Суздальское небо и тоска.
К сонным травам, к луговинам горьким
Мчится мелководная река.
Родина. Летят касатки, свищут,
Пропадая в предзакатной мгле.
Я иду, потерянный и нищий,
Поклониться Матери-Земле.
Мальчик босоногий с дудкой звонкой
Гонит стадо в ветровую синь.
На воротах древняя иконка,
А внизу — терновник да полынь.
1942
* * *
И в сердце сознанье глубоко,
Что с ним родился только страх...
И. Анненский
Парки пряжу ткут и распускают.
Тихий снег снижается на мир.
Ёлки под забором умирают,
Их уже изгнали из квартир.
Анненский тревогу мне приносит,
О, какой печальный маскарад!
Чахлая, между ветвями, просинь,
Мертвенный сгорающий закат.
* * *
Сначала — чёрная вода
И пена под мостом.
Потом — бежать, бежать. Куда?
Родной оставить дом...
И, прежде тихий, Летний сад
Стал грозным, шумным стал.
Так — сорок лет тому назад,
И в памяти провал...
И нет возврата. Резкий крик
Над полем воронья.
Куда забрёл ты, мой двойник?
Темна судьба твоя!
О злое сердце, почему
Иное ты твердишь?
Ты задыхаешься в дыму
И в пламени горишь!
Не убежишь ты никуда.
Война. Орудий гром.
Нева. Холодная вода.
И пена под мостом.
* * *
Закатный свет и тающего снега
Прозрачный отблеск на лице дрожит.
Синеющее, нежащее небо
Тускнеет. Значит, скоро заснежит.
Идёшь тропинкой. Тихо и бездумно.
Ужель опять в морозное стекло
Ударит веткой ветер многошумный
И утром скажешь: снова замело!
Но даже в этом тусклом повечерье
Весть об ином, какой-то тайный знак —
И в жизни есть не только лишь потери,
Не только суеверие и мрак!
* * *
Порой такая бешеная зависть
К тому, что не было, не свершено...
И снова ветер осени гнусавит
И в грязных каплях тёмное окно.
Но разве было? Было ли иначе?
Поверь, мой друг... Какая темнота,
Как этот ветер неуёмно плачет,
И жизнь уже безсмысленно-пуста.
Пожары, бедствия... Но всё проходит,
Проходит безвозвратно. Тянет глушь.
О чём писать? О счастье? О свободе?
И о родстве каких-то верных душ?
Но в океане звёзд, в глухих просторах,
Где холод, безнадежность и туман, —
Слова, слова... И поздние укоры,
И в правду превратившийся обман.
1963
* * *
Перешагни через мой порог, —
Видит Бог, как я одинок!
Это тучи, клубясь, летят.
За окном оскудевший сад.
Вместо неба — тусклая муть,
Ни взглянуть в него, ни вздохнуть.
Это — снова сомкнулся круг.
Скоро дни непогод и вьюг.
Печка, лампа, письменный стол...
Ветер зимнюю песню завёл.
О той баснословной стране,
Где мы будем только во сне.
1960
Юрий Трубецкой, Антология русского лиризма. ХХ век, русский лиризм, студия Александра Васина-Макарова, русская поэзия, Александр Васин-Макаров