Василий Лебедев-Кумач (5 августа 1898 — 20 февраля 1949)
. Лебедев — пятый, последний ребёнок в семье замоскворецкого сапожника. Мать звала его Кумачонком — за огнённо-рыжую шевелюру. Стихами увлёкся ещё в гимназии; пробовал переводить Горация, Катулла... Присуждённую по окончании золотую медаль не получил: шёл 1917 год. Учился в Московском университете, который пришлось оставить: нечем было платить за обучение. После революции стал журналистом. В 30-е годы много работал в кино: с И. Дунаевским писал песни к фильмам «Весёлые ребята», «Дети капитана Гранта», «Цирк», «Волга-Волга». В 1935 году появилась песня «Широка страна моя родная»... Во время финской кампании служил офицером на Балтийском флоте. В первые дни после 22 июня 1941 года рождается «заглавная песня войны»:
Вставай, страна огромная, Вставай на смертный бой С фашистской силой темною, С проклятою ордой.
Пусть ярость благородная Вскипает, как волна, — Идёт война народная, Священная война...*
Полковник, лауреат Сталинской премии 2-й степени, служил военкором газеты «Красный флот». Награждён орденами Красной Звезды, Трудового Красного Знамени, «Знак Почёта», медалями. Умер Василий Иванович Лебедев-Кумач в Москве после тяжёлой болезни. В Москве, Саратове, Нижнем Новгороде есть улицы Лебедева-Кумача. ____________________ * Музыка А. Александрова.
* * *
Ничего, ничего, дорогая... * Пусть виски серебрит седина, — Это, наши сердца сберегая, Их слегка присолила война.
Ничего, что щепоточку соли Кто-то бросил на чёрную прядь, — Крепче будем! Ни бури, ни боли Нас теперь не сумеют сломать.
Огорчаться от каждой морщины Я, ей-богу, не вижу причин: Посуди, ну какой же мужчина Без добротных военных морщин?
Нам досталось и радость, и муки В эти годы пожать на земле. Будем думать о встрече в разлуке, Будем думать о солнце во мгле.
1943 ___________________________ * В этом издании мы помещаем стихи В. Лебедева-Кумача, которые передала нам (после выхода первого издания) М. Г. Деева, его внучка. Спасибо, Мария Георгиевна. — Ред.
СТИХИ НА ПОЛЯХ КНИГИ ОВИДИЯ
Если хочешь встретить Пана, Выйди утром рано-рано, Чуть пропел петух, И иди, пока прохлада, К ручейку, где поит стадо Молодой пастух. Притаись в глухой орешник, И пускай твой ум-насмешник На часок уснёт... Свод небесный улыбнётся, Каждый кустик встрепенётся, Кто-то запоёт. И увидишь: в вихре диком Пронесутся нимфы с криком, А меж ними, пьян, Весь закутанный в росинки, С нежной песней на сиринге, — Горбоносый Пан.
1918
* * *
Мы — дети скорби, гнева и печали, Сквозь бездны лет впервые мы живём. Творцы веков на нас не рассчитали, — Мы одиноки на пути своём.
Что нам былые сказки, мысли, книги? И солнца свет? И нежности весны? Мы сотни лет переживаем в миге, Мы хаосом безсмысленным пьяны.
Куда пойдём? К какой склонимся вере? В тумане манят тысячи дорог. Смешалось всё. И люди стали звери. И в сердце зверя вырос жуткий Бог.
Мы раскололи древние скрижали. Как горько нам и как пустынно жить. Творцы веков на нас не рассчитали, — Мы будем хаос наново творить.