Константин Константинович Вагенгейм родился в Петербурге в состоятельной семье кадрового военного (немца по национальности).
После частной гимназии поступил на юридический факультет Петербургского университета (1918 г.), но вскоре был призван в Красную Армию (по 1922 г.). К этому времени относятся первые публикации К. Вагинова и книга стихов «Путешествие в хаос».
Оставшиеся годы жизни посвятил искусству: был участником едва ли не всех литературных группировок. Писал прозу, издал два поэтических сборника. К ранней смерти привёл многолетний туберкулёз, резкое обострение которого пришлось на начало 30-х годов.
* * *
Мы рождены для пышности, для славы,
Для нас судьба угасших родников.
О соловей, сверли о жизни снежной,
И шёлк пролей, и вспыхивай во мгле.
Мы соловьями стали поневоле.
Когда нет жизни, петь нам суждено
О городах погибших, о надежде
И о любви, кипящей, как вино.
1923
* * *
Бегу в ночи над Финскою дорогой.
России не было — колониальный бред.
А там, внутри, земля бурлит и воет,
Встаёт мохнатый и звериный человек.
Мы чуждых стран чужое наслоенье,
Мы запада владыки и князья.
Зачем родились мы в стране звериной крови,
Где у людей в глазах огромная заря?
Я не люблю зарю.
Предпочитаю свист и бурю,
Осенний свист и безнадежный свист.
Пусть Вифлеем стучит и воет:
«Жизни новой!» —
Я волнами языческими полн.
Косым углом приподнятые плечи,
На черепе потухшее лицо:
Плывёт Орфей — прообраз мой далёкий —
Среди долин, что тают на заре.
Даны мне гулким медным Аполлоном
Железные и воля и глаза.
И вот я волком рыщу в чистом поле,
И вот овцой бреду по городам.
В сухой дремоте Оптинская пустынь.
Нектарий входит в монастырский сад.
Рябое солнце. Воздух вишней пахнет.
Художники Распятому кадят.
Была Россия — церкви и погосты,
Квадратные сухие терема.
И человек умолк, и берег финский хлещет,
Губернская качается луна.
<1922>
Фото М. Наппельбаума
После частной гимназии поступил на юридический факультет Петербургского университета (1918 г.), но вскоре был призван в Красную Армию (по 1922 г.). К этому времени относятся первые публикации К. Вагинова и книга стихов «Путешествие в хаос».
Оставшиеся годы жизни посвятил искусству: был участником едва ли не всех литературных группировок. Писал прозу, издал два поэтических сборника. К ранней смерти привёл многолетний туберкулёз, резкое обострение которого пришлось на начало 30-х годов.
* * *
Мы рождены для пышности, для славы,
Для нас судьба угасших родников.
О соловей, сверли о жизни снежной,
И шёлк пролей, и вспыхивай во мгле.
Мы соловьями стали поневоле.
Когда нет жизни, петь нам суждено
О городах погибших, о надежде
И о любви, кипящей, как вино.
1923
* * *
Бегу в ночи над Финскою дорогой.
России не было — колониальный бред.
А там, внутри, земля бурлит и воет,
Встаёт мохнатый и звериный человек.
Мы чуждых стран чужое наслоенье,
Мы запада владыки и князья.
Зачем родились мы в стране звериной крови,
Где у людей в глазах огромная заря?
Я не люблю зарю.
Предпочитаю свист и бурю,
Осенний свист и безнадежный свист.
Пусть Вифлеем стучит и воет:
«Жизни новой!» —
Я волнами языческими полн.
Косым углом приподнятые плечи,
На черепе потухшее лицо:
Плывёт Орфей — прообраз мой далёкий —
Среди долин, что тают на заре.
Даны мне гулким медным Аполлоном
Железные и воля и глаза.
И вот я волком рыщу в чистом поле,
И вот овцой бреду по городам.
В сухой дремоте Оптинская пустынь.
Нектарий входит в монастырский сад.
Рябое солнце. Воздух вишней пахнет.
Художники Распятому кадят.
Была Россия — церкви и погосты,
Квадратные сухие терема.
И человек умолк, и берег финский хлещет,
Губернская качается луна.
<1922>
Фото М. Наппельбаума