Родился и жил на Алтае. Главным занятием стала журналистика — работал в заводских, районных, городских газетах, на краевом радио. Опубликовал повесть для детей «Испекли мы каравай» и книгу документальной прозы «Родом мы крестьяне».
Через три года после смерти Валерия Романовича Крючкова в Барнауле вышла первая книга его стихов «Ожиданье счастья».
* * *
Погаснет ночью свет. И вот
Из тьмы библейской постепенно
Оконный выйдет переплёт,
И обретут реальность стены.
Мир сотворился. И звезду
Увидишь вдруг во мраке неба.
И зреют яблоки в саду,
И между яблонь бродит Ева...
ПИСЬМО В ЛЕНИНГРАД *
Это Север, это магия имён,
Повторяю, заклинаю, как шаман:
Нарыкары,
Лабытнанги,
Мегион,
Саранпауль,
Самотлор,
Пунгар,
Юган!
Светлой ночью, отрешась от суеты,
Ты попробуй это трижды повтори —
И сомкнутся разведённые мосты,
И зажгутся на Фонтанке фонари,
И качнётся старый «Кронверк» на Неве,
И очнётся птичья стая за окном,
И начнётся суетливая метель,
И проснётся раньше времени твой дом.
Это значит, что у нас теперь пурга,
Что в лице теперь иголок миллион,
В белом пламени прищурились Пунгар,
Саранпауль, Лабытнанги, Мегион.
Это значит: с опозданьем почтальон
До тебя моё камланье донесёт,
И утратит силу магия имён —
География останется, и всё...
________________
* На стихи написана музыка А. Васиным-Макаровым.
Через три года после смерти Валерия Романовича Крючкова в Барнауле вышла первая книга его стихов «Ожиданье счастья».
* * *
Погаснет ночью свет. И вот
Из тьмы библейской постепенно
Оконный выйдет переплёт,
И обретут реальность стены.
Мир сотворился. И звезду
Увидишь вдруг во мраке неба.
И зреют яблоки в саду,
И между яблонь бродит Ева...
ПИСЬМО В ЛЕНИНГРАД *
Это Север, это магия имён,
Повторяю, заклинаю, как шаман:
Нарыкары,
Лабытнанги,
Мегион,
Саранпауль,
Самотлор,
Пунгар,
Юган!
Светлой ночью, отрешась от суеты,
Ты попробуй это трижды повтори —
И сомкнутся разведённые мосты,
И зажгутся на Фонтанке фонари,
И качнётся старый «Кронверк» на Неве,
И очнётся птичья стая за окном,
И начнётся суетливая метель,
И проснётся раньше времени твой дом.
Это значит, что у нас теперь пурга,
Что в лице теперь иголок миллион,
В белом пламени прищурились Пунгар,
Саранпауль, Лабытнанги, Мегион.
Это значит: с опозданьем почтальон
До тебя моё камланье донесёт,
И утратит силу магия имён —
География останется, и всё...
________________
* На стихи написана музыка А. Васиным-Макаровым.
* * *
Широкое течение,
Глубокая вода,
Высокого значения
Срединные года.
Нам тридцать три. Мы молодо,
Шутя несём свой крест.
И седина нам в голову,
И под ребро нам бес.
В душе — зачатки мудрости,
В глазах щенячий блеск.
Наш одногодок Муромец
Ещё с печи не слез.
В глазах бесята вертятся,
Душа плывет в тоске —
За что другого сверстника
Распяли на кресте?
Высокого значения
Срединные года.
Широкое течение,
Глубокая вода.
МАНИФЕСТ БИЧА
Никто письма нам не напишет.
Зато который год подряд
И участковый нас не ищет,
И не считает Госкомстат.
И, вдохновясь одеколоном,
Мы забываем, мир любя,
Как эти стройные колонны
Нас выдавили из себя.
И мы нашли тропинку жизни,
Она неверна и узка.
А справа — призрак коммунизма,
А слева — вышки ИТК.
Но мы — и там и там «нон грата» —
Бредём межою среди них.
У нас по иваси на брата
И три диплома на двоих.
Мы слабаки. Отчизны раны
Нам просто-напросто страшны.
Мы внутренние эмигранты
Своей издёрганной страны.
У нас иная ностальгия,
Своя «особенная стать»:
Не за Россию, но в России
Собачьей смертью пропадать...
Фотография из архива Т. А. Крючковой
Широкое течение,
Глубокая вода,
Высокого значения
Срединные года.
Нам тридцать три. Мы молодо,
Шутя несём свой крест.
И седина нам в голову,
И под ребро нам бес.
В душе — зачатки мудрости,
В глазах щенячий блеск.
Наш одногодок Муромец
Ещё с печи не слез.
В глазах бесята вертятся,
Душа плывет в тоске —
За что другого сверстника
Распяли на кресте?
Высокого значения
Срединные года.
Широкое течение,
Глубокая вода.
МАНИФЕСТ БИЧА
Никто письма нам не напишет.
Зато который год подряд
И участковый нас не ищет,
И не считает Госкомстат.
И, вдохновясь одеколоном,
Мы забываем, мир любя,
Как эти стройные колонны
Нас выдавили из себя.
И мы нашли тропинку жизни,
Она неверна и узка.
А справа — призрак коммунизма,
А слева — вышки ИТК.
Но мы — и там и там «нон грата» —
Бредём межою среди них.
У нас по иваси на брата
И три диплома на двоих.
Мы слабаки. Отчизны раны
Нам просто-напросто страшны.
Мы внутренние эмигранты
Своей издёрганной страны.
У нас иная ностальгия,
Своя «особенная стать»:
Не за Россию, но в России
Собачьей смертью пропадать...
Фотография из архива Т. А. Крючковой