10 сентября 2024 года — 125 лет со дня рождения Ивана Ивановича САВИНА (10 сентября 1899 — 12 июля 1927)
Отец — финн, мать — гречанка. Иван Иванович Саволайнен (или Саволаин) родился в Одессе, детство и раннюю юность провёл в городе Зенькове под Полтавой. В Гражданскую войну воевал в Белой армии (вместе с четырьмя братьями, которые погибли). Попал в плен под Джанкоем, но был отпущен (по другим сведениям — бежал, пробыв в плену около двух лет) — возможно, спасло финское происхождение. С 1921 года жил в Финляндии, занимаясь журналистикой. В 1926-м опубликовал единственную книгу стихов «Ладонка». Умер в Гельсингфорсе от последствий операции аппендицита. В последние десятилетия книги И. Савина регулярно издаются в России.
ПЕРВЫЙ БОЙ
Он душу мне залил метелью Победы, молитв и любви... В ковыль с пулемётною трелью Стальные легли соловьи.
У мельницы ртутью кудрявой Ручей рокотал. За рекой Мы хлынули сомкнутой лавой На вражеский сомкнутый строй.
Зевнули орудия, руша Мосты трёхдюймовым дождём. Я крикнул товарищу: «Слушай, Давай за Россию умрём!».
В седле, подымаясь, как знамя, Он просто ответил: «Умру». Лилось пулемётное пламя, Посвистывая на ветру.
И чувствуя, нежности сколько Таили скупые слова, Я только подумал, я только Заплакал от мысли: Москва...
1925
КОРНИЛОВУ
Не будь тебя, прочли бы внуки В истории: когда зажёг Над Русью бунт костры из муки, Народ, как раб, на плаху лёг.
И только ты, бездомный воин, Причастник русского стыда, Был мёртвой родины достоин В те недостойные года.
И только ты, подняв на битву Изнемогавших, претворил Упрёк истории в молитву У героических могил.
Вот почему с такой любовью, С благоговением таким Клоню я голову сыновью Перед безсмертием твоим.
1925
* * *
Законы тьмы неумолимы. Непререкаем хор судеб. Всё та же гарь, всё те же дымы, Всё тот же выплаканный хлеб.
Мне недруг стал единоверцем: Мы все, кто мог и кто не мог, Маячим выветренным сердцем На перекрёстке всех дорог.
Рука протянутая молит О капле солнца. Но сосуд Небесной милостыни пролит. Но близок нелукавый суд.
Рука дающего скудеет: Полмира по миру пошло... И снова гарь, и вновь тускнеет Когда-то светлое чело.
Сегодня лёд дорожный ломок, Назавтра злая встанет пыль, Но так же жгуч ремень котомок И тяжек нищенский костыль.
А были буйные услады И гордой молодости лёт... Подайте жизни, Христа ради, Рыдающему у ворот!
1924
ВОЗМЕЗДИЕ
Войти тихонько в Божий терем И, на минуту став нездешним, Позвать светло и просто: Боже! Но мы ведь, мудрые, не верим Святому чуду. К тайнам вешним Прильнуть, осенние, не можем.
Дурман заученного смеха И отрицанья бред багровый Над нами властвовали строго. В нас никогда не пело эхо Господних труб. Слепые совы В нас рано выклевали Бога.
И вот он, час возмездья чёрный, За жизнь без подвига, без дрожи, За верность гиблому безверью Перед иконой чудотворной, За то, что долго терем Божий Стоял с оплёванною дверью!
1923
* * *
Ты не думай, всё запишется. Не простится. Ты не жди. Всё неслышное услышится. Пряча тайное, колышется Сердце-ладанка в груди.
Умирают дни, и кажется: Прожитой не встанет прах. Но Христу вся жизнь расскажется, Сердце-ладанка развяжется На святых Его весах.
Жизни наши будут взвешены. Кто-то с чаши золотой Будет брошен в пламень бешеный. Ты ль, хмельная? Я ль, повешенный Над Россией и тобой?
1925
CHANSON TRISTE*
Маме
Жизнь ли бродяжья обидела, Вышел ли в злую пору... Если б ты, мама, увидела, Как я озяб на ветру! Знаю, что скоро измочится Ливнем ночным у меня Стылая кровь, но ведь хочется, Всё-таки хочется дня. Много не надо. Не вынести. И всё равно не вернуть. Только бы в этой пустынности Вспомнить заветренный путь, Только б прийти незамеченным В бледные сумерки, мать, Сердцем, совсем искалеченным, В пальцах твоих задрожать. Только б глазами тяжёлыми Тихо упасть на поля, Где золотистыми пчёлами Жизнь прожужжала моя, Где тишина сероокая Мёртвый баюкает дом... Если б ты знала, далёкая, Как я исхлёстан дождём!
1922, Петербург _____________________ * Песня печали (франц.).