1 января 2025 года — 95 лет со дня рождения Анатолия Владимировича ЖИГУЛИНА (1 января 1930 — 6 августа 2000)

            Родился в Воронеже. Отец — из семьи богатых крестьян, мать — из дворян Раевских.
            Студентом Лесотехнического института А. Жигулин был арестован за принадлежность к молодёжной антисталинской организации (1949 г.). Пять лет провёл в лагерях Колымы и Прибайкалья.
            Полностью реабилитирован в 1956-м; через три года напечатал первую книгу стихов «Огни моего города». Окончил Высшие литературные курсы, преподавал в Литинституте. Лауреат Пушкинской премии 1996 года. Награждён орденом «Знак Почёта».
            Анатолий Владимирович Жигулин — автор 27 книг стихотворений, нескольких книг прозы; многие его произведения переведены на французский, шведский, венгерский, польский и др. языки.
            Жил в Москве.


* * *

Спасибо за цветы и за глаза*,
За синий март –
Тревожный и прощальный.
И ничего, что этот стих –
Печальный:
Печаль, как дым,
Уходит в небеса.

Сырых дерев неукротимый зов
С весёлыми грачами и лучами...
Смотри вокруг
И не кори печали –
Печаль не безконечна,
Как любовь.

И пусть вдали,
На льдистом побережье,
Ещё чернеют сонные леса.
Не только счастьем,
Верой и надеждой –
Печалью тоже
Светятся глаза.

И белый лёд,
И синяя вода,
И тот кустарник
За глухой дорогой
Освещены
Одной большой тревогой:
Печаль, как жизнь,
Уходит навсегда.

1975
__________
На стихи написана музыка А. Васиным-Макаровым.

ПОЭТ

Его приговорили к высшей мере,
А он писал,
А он писал стихи.
Ещё кассационных две недели,
И нет минут для прочей чепухи.
Врач говорил,
Что он, наверно, спятил.
Он до утра по камере шагал.
И старый,
Видно, добрый надзиратель,
Закрыв окошко, тяжело вздыхал…

Уже заря последняя алела…
Окрасил строки горестный рассвет.
А он просил, чтоб их пришили к делу,
Чтоб сохранить.
Он был большой поэт.
Он знал, что мы отыщем,
Не забудем,
Услышим те прощальные шаги.
И с болью в сердце прочитают люди
Его совсем не громкие стихи.
И мы живём,
Живём на свете белом,
Его строка заветная жива:
«Пишите честно –
Как перед расстрелом.
Жизнь оправдает
Честные слова…»

1964


* * *

Вспоминаются чёрные дни*.
Вспоминаются белые ночи.
И дорога в те дали – короче,
Удивительно близки они.

Вспоминается мутный залив.
На воде нефтяные разводы.
И кричат,
И кричат пароходы,
Груз печали на плечи взвалив.

Снова видится дым вдалеке.
Снова ветер упругий и жёсткий.
И тяжёлые жёлтые блёстки
На моей загрубевшей руке.

Я вернулся домой без гроша...
Только в памяти билось и пело
И берёзы дрожащее тело,
И костра золотая душа.

Я и нынче тебя не забыл.
Это с той нависающей тропки,
Словно даль с голубеющей сопки,
Жизнь открылась до самых глубин.

Магадан, Магадан, Магадан!
Давний символ беды и ненастья.
Может быть, не на горе –
На счастье
Ты однажды судьбою мне дан?..

1966
__________
На стихи написана музыка А. Васиным-Макаровым.

* * *

О, Родина! В неярком блеске
Я взором трепетным ловлю
Твои просёлки, перелески –
Всё, что без памяти люблю:

И шорох рощи белоствольной,
И синий дым в дали пустой,
И ржавый крест над колокольней,
И низкий холмик со звездой...

Мои обиды и прощенья
Сгорят, как старое жнивьё.
В тебе одной – и утешенье
И исцеление моё.


* * *
                        Двадцать второго июня,
                        Ровно в четыре часа,
                        Киев бомбили,
                        Нам объявили,
                        Что началася война…
                                    Песня

Колючей проволокой сердце
Рванёт безхитростный куплет.
И никуда уже не деться
От давних лет,
От горьких лет.

Когда в огне, во мгле чертовской
Земля стонала и когда,
Как написал поэт Твардовский,
Сдавали чохом города.

Ужели так всегда в России?
Ужели недруги правы:
Чтоб разбудить святые силы,
Дойти им надо до Москвы?!

Не верю этому, не верю!
Но вижу скорбные глаза
И помню каждую потерю,
Родных и близких голоса.

Нас разбудили, разбудили,
И мы восстали – как один.
Мы победили, победили.
И впредь, конечно, победим.

И жизнь светла и величава…
Но пусть в любой далёкий срок
Нам помнится не только слава,
Но и жестокий тот урок.

И песня пусть продлится в завтра –
Про тот платочек и вокзал, –
Которую безвестный автор
Веленьем сердца написал.


* * *

Что будет – то будет*,
Умрём – как уснём.
Тяжёлой полынью
В полях прорастём.

И будет над нами
Струиться заря.
И будет полынью
Светиться земля.

И кто-нибудь скажет:
– Какая теплынь!
Какая в полях
Голубая полынь!

И горькие ветки
Качнутся, шурша.
И в зыбкой тиши
Встрепенётся душа.

1980
__________
На стихи написана музыка А. Васиным-Макаровым.

* * *

О, жизнь моя! Не уходи*,
Как ветер в поле.
Ещё достаточно в груди
Любви и боли.

Ещё дубрава у бугра
Листвой колышет
И дальний голос топора
Почти не слышит.

И под ногой ещё шуршат
Сухие прутья,
И липы тонкие дрожат
У перепутья.

Ещё стучит по жилам кровь
В надежде вечной,
И вечной кажется любовь
И безконечной.

Но с каждым годом у́же круг
И строже время
Моих друзей, моих подруг,
Моих деревьев.

О, хрупкий мир моей души
И даль лесная!
Живи, блаженствуй и дыши,
Беды не зная...

Прозрачен лес, закат багров,
И месяц вышел.
И дальний голос топоров
Почти не слышен.

1980
__________
На стихи написана музыка В. Белецким.

СТИХИ

Когда мне было
Очень-очень трудно,
Стихи читал я
В карцере холодном.
И гневные, пылающие строки
Тюремный сотрясали потолок:

«Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда – всё молчи!..»

И в камеру врывался надзиратель
С испуганным дежурным офицером.
Они орали:
– Как ты смеешь, сволочь,
Читать
Антисоветские
Стихи!


* * *

Жизнь прекрасна и коротка*
И тепла, как твоя рука...

О, видения детских лет,
Где казалось, что смерти нет!..

Нынче сосны гудят в бору —
Всё о том, что и я умру.

Сколько лет нам дано судьбой?
Что оставим мы здесь с тобой?

Сын останется — кровь моя.
Стих останется — боль моя.

Будет ветер у трёх дорог
Разметать золотистый стог.

И тростиночка камыша
Будет петь, как моя душа.

И на ветке блеснёт роса,
Как живая твоя слеза.

1976
__________
На стихи написана музыка А. Васиным-Макаровым.

* * *

Жизнь! Нечаянная радость.
Счастье, выпавшее мне.
Зорь вечерняя прохладность,
Белый иней на стерне.
И война, и лютый голод.
И тайга – сибирский бор.
И колючий, жгучий холод
Ледяных гранитных гор.
Всяко было, трудно было
На земле твоих дорог.
Было так, что уходила
И сама ты из-под ног.
Как бы ни было тревожно,
Говорил себе: держись!
Ведь иначе невозможно,
Потому что это – жизнь.
Всё приму, что мчится мимо
По дорогам бытия...
Жаль, что ты неповторима,
Жизнь прекрасная моя.


* * *

                        Е. М. Раевской

Ах, мама, мама! Как ты пела, мама.
Тебя уж нет, но голос твой во мне.
Он всё звучит и нежно, и упрямо,
И сердце стынет в горьком полусне.

В той тихой песне было много боли.
Про чёрный омут, вербы, тростники,
Про васильки, которые для Лёли
Вы собирали в поле у реки.

Ушло навеки всё, что было близко,
Лишь васильков – косою не скосить.
Забыл слова из песни материнской.
Забыл слова, и некого спросить.

12.05.1998


* * *

Понимаю понемногу:
В жизни вовсе нет чудес,
Вижу дальнюю дорогу,
Белый дым и чёрный лес.

Очень хочется уехать.
Не на время — навсегда
В белый край, где бродит эхо,
Провожает поезда.

Чтобы слышались ночами
Скрипы сосен за стеной.
Чтобы не было печали
И сумятицы больной.

Там заря во мгле туманна
И в ночи горит звезда —
Просто, ясно, первозданно,
Словно в детские года...

Понимаю понемногу:
В жизни вовсе нет чудес.
Есть дорога полевая,
Белый дым и чёрный лес.

1980