Единственная дочь подъесаула Вячеслава Ивановича Волкова родилась в Сибири (г. Усть-Каменогорск). В 17 лет осталась одна (отец погиб, мать умерла от тифа); вышла замуж за казачьего офи цера, с которым прошла весь путь Белой армии... В 1920-м обоим удалось бежать в Литву (г. Вилкавишки), где родились сын (1924 г.) и дочь (1935 г.), а в конце 30-х переселились в Германию (дер. От- тервейер), где и дожила до последних дней. Начала писать стихи в юности: со временем стала одной из ведущих фигур в культуре ка зачьего зарубежья. Обильно печаталась и в Европе, и в Китае. Пер вая книга (1936 г.) «Песни родине» вышла в Харбине, вторая — в Париже (1944 г.) — «Стихи». В начале сороковых годов её стихи появлялись в еженедельнике «Казачья лава» — органе казачьих формирований вермахта.
В послевоенные десятилетия стихи Марии Вячеславовны Вол ковой публиковались кроме Европы в Австралии, США, Канаде.
В России книга её стихотворений «Не растёт ковыль на чуж бине» была издана благодаря К. Н. Хохульникову в 2001 г. (тир. 500 экз.).
ИМЯ
Русским быть — жестокое счастье,
Перелившееся через край,
Но и в крестной, горчайшей страсти
Ты хвалу за него воздай!
Береги больше жизни имя,
Что дала, породивши, мать:
И над безднами роковыми
Вековечно ему сиять!
Встречен холодом недоверья,
Им себя ты не отрави,
И исполнись, томясь в преддверье,
Чистой гордости и любви!
Одиночества боль изведай,
Став предтечей иных времён!
Если ты не венчан победой,
То страданьем превознесён!
СТЕПНОЙ ВЕТЕР
Летит за мной, свистит нетерпеливо,
Издалека клубами гонит пыль,
Рвёт облака, коню косматит гриву
И гнёт к земле нетоптаный ковыль.
Гудит в ушах торжественным напевом,
Звенит, кружась, весельем плясовой,
То всей земле грозит небесным гневом,
То вдруг сойдёт на тонкий волчий вой.
Всему черёд меняться непрестанно,
Но вот над ним не властны и века:
Он был в степи с ордами Чингисхана,
Он славу пел дружине Ермака!
Тебе, тебе чрез рвы десятилетий
Я шлю поклон и верности обет!
О, ветер мой, степной сибирский ветер,
Вольней тебя на целом свете нет!
КАЗАК
Кто там, на вышке сторожевой,
Стоит, глаза вперùв во мрак?
Это защитник земли родной,
Это — казак!
В душе — отвага. В очах — огонь.
Подруга — шашка. При ней — темляк.
Седло с набором. Горячий конь.
Удал казак!
В краю отбитом крепости строй,
Иди всё дальше, за шагом шаг!
Твоя отчизна горда тобой,
Славный казак!
В веселье дома он знает толк:
Кто лучше спляшет лихой гопак?
Спокойна совесть: исполнен долг.
Пляши, казак!
Придёт ли в гости тоска-змея,
Подаст ли тихо тревожный знак, —
Спой песню дедов: в ней и твоя
Душа, казак!
Пусть сердцу больно — не говори.
Ведь ты в походе! Разбей бивак.
И в горе Бога благодари,
Что ты — казак!
ТРЕПЕТ
Из таинственной вечной тьмы
Мир, любимый нами, возник.
Всё проходит — уйдём и мы
В тот же самый глухой тайник.
Сокрушителен ход веков,
Гибель в сущее вплетена,
Нет на свете безсмертных строф —
Гаснут звёзды и имена.
Окрыляющим нас мечтам
Жить в потомках не суждено —
То, что близко до боли нам,
Отзвучав, упадёт на дно.
Тьма вначале и тьма потом,
Волю к жизни, живя, удвой:
Каждый творческий трепет твой —
Это вечность в тебе самом!
ПОБЕДА
Хору Жарова
Кто нас спасёт от тягостных предчувствий?
Грядущее и грозно, и темно...
Какое это счастье, что в искусстве
Забыться нам порой ещё дано!
Всё дальше, всё тусклей, всё неуместней
Мечта о тихой жизни на земле.
И, может быть, не будь на свете песни,
Он просто захлебнулся бы во зле?
Безсмертный дух, материей не скован,
Рвёт суеты запутанную нить,
Чтоб на крылах мелодии и слова
Над временным и низким воспарить.
И сердце вновь живёт мечтой о счастье,
И не страшит его атомный век,
Раз всё-таки прекрасному подвластен
Забывший о прекрасном человек!
ГОРЕНИЕ
Самоотверженным
Перейдена какая-то граница.
Век атомный справляет торжество.
Не лучше ли совсем отгородиться
От шумного, чужого — от всего?
Уйти в себя, как по обету — в келью,
Сломать и сжечь последние мосты,
На мир, давно кружащийся без цели,
Смотреть издалека и с высоты...
Искать в былом, и в нём одном, забвенья,
Его теплом держаться до конца,
И принимать случайные вторженья
Со вздохом и улыбкой мудреца...
Но как прожить, ни с кем, ни с чем не споря,
Участье к внешней жизни истребя,
Когда кругом седые волны горя
И слёзы их не минуют тебя?
Быть может, прав, в ком самоуглубленье
Мучительный заполнило провал.
Но выше тот, кто, весь уйдя в горенье,
Жалеть и помогать не уставал!
1955
РОДИНА
Разве слёзы есть, чтоб всё оплакать?
Разве есть слова, чтоб всё сказать?
Вот живёшь и ждёшь упрямо знака —
И мечтаешь сызнова начать!
Сколько накопилось в сердце горя,
Сколько налегло напрасных лет,
Что пора бы, кажется, не споря
Примириться с тем, чего уж нет!
Но в борьбе с тоскою леденящей,
С силой повседневных мелочей
Жажда жизни — полной, настоящей —
Всё неутомимей, горячей.
Пóд гору пошла моя дорога.
Может быть, не нужно и мечтать...
Родина! Хотя ещё немного
Дай своим простором подышать!