Михаил Фроловский (1 апреля 1895 – 12 сентября 1943)
Из дворян (отец – офицер русской армии). Выпускник Алексеевского лицея. Служил в Красной Армии (1919–1921). Отправлен на Соловки в 1925-м. Три года. Потом ссылка – Кемь, Урал. После освобождения окончил Московский инженерный институт (1940). В 1941 году – новый арест. Умер в заключении. Впервые его стихи опубликовал В. Б. Муравьёв в антологии «Средь других имён» (М., 1990).
* * *
Тяжело сдавили своды, Тяжело гнетёт тюрьма, Мутным призраком свободы За решёткой дразнит тьма.
Спит тюрьма и трудно дышит, Каждый вздох – тоска и стон, Только мёртвый камень слышит, Ничего не скажет он.
Но когда последней дрожью Содрогнётся шар земной, Вопль камней к престолу Божью Пронесётся в тьме ночной.
И когда последний пламень Опалит и свет, и тьму, Всё расскажет мёртвый камень, Камень, сложенный в тюрьму.
Спит тюрьма и тяжко дышит, Каждый вздох – тоска и стон, Неподкупный камень слышит – Богу всё расскажет он.
1925, Великий Четверг
* * *
Уйду в поля под колокольный Прозрачный, редкий перезвон. И мир, широкий и привольный, Откроется со всех сторон.
Забуду книги, всё, что было, Как будто я родился здесь, Как будто всё родно и мило, Как будто здесь родная весь.
Высоко сяду у обрыва, Не буду думать – лишь смотреть, Как речка режет прихотливо Полей остриженную клеть.
А на дороге с интересом Услышу толк про урожай И позабуду, что за лесом Есть и другой, родной мне край.
Сентябрь 1929, д. Юрьино
* * *
Приди. Тебя зовёт тоскующее тело. Я о душе молчу, души уж больше нет. Она гостит сейчас у тихого предела, Где царствует прозрачный синий свет.
И с телом я один. Молчу и изнываю – Пусть будут говорить объятья дерзких рук. В слезах – в них просьбы нет. Теперь я это знаю, И лжёт обманчивый и лицемерный звук.
Вся правда только в том, чтоб с тёплым телом тело, С горячей грудью грудь сплелись в один комок, Пока не встанет вновь у светлого предела Нежданным пламенем спасительный восток.
22 августа 1929
СЫНУ, КОТОРЫЙ БУДЕТ
Я тебя не вижу и не знаю, Мой в земле таящийся алмаз, Но в глазах любимых я читаю Новый блеск мужских спокойных глаз. Это я, но только помоложе, Это дед, но только посильней, Это кровь моя под новой кожей, Смуглой кожей матери твоей.